В свете звезд. Omnia vincit amor - Галина Огневская

Слова сына нисколько не смутили графа, он даже глазом не моргнул.

– Пожалуйста, продолжайте, сударь, – произнес, обращаясь к стряпчему, Михаил и посмотрел на Анну. Она была так напряжена, что, казалось, еще немного, и она потеряет сознание. Однако она продолжала делать вид полнейшего спокойствия. Михаил хотел ободряюще улыбнуться ей, но сдержался. И правильно сделал: начавшийся поединок касался только его и отца.

– Граф Михаил представил мне свой список требований сегодня утром. Сейчас я его вам зачитаю, – промолвил стряпчий, – во-первых, если венчание состоится, а граф Михаил погибнет на какой-либо войне, то Никольское перейдет в собственность супруги, графини Анны Семеновой. Во-вторых, граф Михаил высказал также желание, чтобы все крепостные были освобождены, и, если они пожелают, им будет предоставлен прежний кров и работа на барина за определенную плату.

Михаил услышал возглас удивления, вырвавшийся у Анны, но его внимание по-прежнему было сосредоточено на отце. И вновь никакой реакции!

– В-третьих, если венчание состоится, а граф Михаил не погибнет на войне, его жена сможет быть свободной, если того захочет. Он также обязуется завещать ей Никольское и семьсот пятьдесят тысяч рублей. Сам же граф Михаил намерен вернуться на службу к Императрице, она требует его присутствия в армии. И последнее, граф Михаил Семенов требует, чтобы его отец согласился с тем, что Анна будет являться единоличной владелицей всех выгод от Никольского, что должно быть отражено как в его завещании, так и в доверенности на владение имуществом.

Стряпчий положил соглашение на стол. В гостиной воцарилась напряженная тишина. Старый граф первым нарушил молчание:

– Молодец, Михаил.

Отец говорил спокойно, но от этого спокойствия повеяло холодом в буквальном смысле этого слова. Однажды в детстве Михаил испытал подобное, но сейчас он намеревался сразиться с отцом, как мужчина с мужчиной. На этот раз силы их были равны. Михаил продолжал хранить молчание. Ответный удар последовал быстро.

– Ты не упомянул о детях.

– Детей не будет, – ответил Михаил тоном, не терпящим возражений. Что-то заставило его посмотреть на Анну, от жалости к ней сердце Михаила сжалось. Она сидела с закрытыми глазами и покусывала нижнюю губу.

Старый граф Афанасий Семенов машинально постучал тростью. Как бы в ответ пробили часы. В тишине этот звук показался зловещим. Голос старого графа несколько разрядил обстановку:

– Я соглашусь на твои условия, сынок, если у этих возможно не существующих детей будут отец и мать.

Значит, ему все же удалось причинить старику боль! Михаил постарался скрыть свое удивление, хотя это далось ему с трудом.

– Сударь, впишите пункт, касающийся детей, – обратился Михаил к_стряпчему, – сударыня, что вы скажете?

На глазах Анны блестели слезы, но она держалась с достоинством. Анна понимала, что поддержки брата она не дождется. Безразличный к боли сестры, он сидел на стуле, скорчившись, как будто получил смертельный удар.

– Вы очень щедры, граф Михаил, но вы не справедливы к Александру, – произнесла она.

Господи, она взяла на себя заботу еще об одном человеке! У нее нет ни капли здравого смысла. Если бы не выражение ее лица, он бы…

– Анна, Александр стремится получить Никольское не больше, чем я. Моему отцу известно все, на что ваш брат не обратил внимания. Я предложил вам то, о чем никогда не пожалею. У меня много земель на Двине, они приносят большой доход. И еще у меня есть скандально известное наследство в Малороссии, которому ничего не грозит, поэтому семьсот пятьдесят тысяч для меня это капля в море. Все мои люди свободны, и живут они для себя и своих семей, поэтому их труд приносит прибыль.

– Это больше, чем мне нужно. Больше того, из-за чего я пошла на это соглашение, – сказала она сбивчиво, не сводя с Михаила своих удивительных глаз.

– Можете принять это, а можете отказаться, воля ваша, – резко произнес Михаил, смотря в сторону. Его не должна волновать Анна с ее обстоятельствами. У него другие заботы! Другие! Но почему же его так притягивает эта гордая и беззащитная девушка-ласточка? Что с ним происходит? Михаил злился на себя.

Анна с мольбой во взгляде повернулась к брату, но тот избегал смотреть на нее. И девушка замерла, замкнулась в себе. Тишину гостиной нарушал лишь скрип пера на бумаге. Анна была очень одинокой в этой комнате, полной людей. Одинокой и безжизненной, только ее палец чертил замысловатые узоры на столе.

Анна Озерская пробудила в Михаиле способность сочувствовать, даже сострадать. Ненависть к ней была так же сильна, как и внезапно возникшее желание ее защитить. В комнате опять повисла тягостная тишина. Ее нарушил старый граф:

– Вы закончили? – спросил он стряпчего. Михаил ошеломленно посмотрел на отца. Такую боль в голосе он слышал лишь один раз – когда умерла мать. Он тряхнул головой, возвращаясь в мир реальности, мир войны, ненависти и жестокости. Стряпчий передал лист бумаги графу Афанасию, тот взял перо и подписал документ. Затем он подвинул бумагу и чернильницу Михаилу…

Михаил хотел все бросить и уйти. Уйти от Анны Озерской, от Афанасия Семенова и даже от себя, но сделай он это, его младший брат мог бы погибнуть. Отец не оставит ему ничего. Михаил поставил подпись и откинулся на спинку стула. Старый граф подвинул документ Анне.

– Аннушка, дочка! – граф протянул девушке перо, в его голосе послышалась нежность. Анна подняла глаза, у Михаила перехватило дыхание.

Анна взяла перо, снова повернулась к брату. Николай посмотрел на Михаила. Голубые глаза юноши горели ненавистью, он вновь опустил глаза, так и не вняв ее молчаливому призыву. Анна коснулась пером бумаги и нерешительно посмотрела на стряпчего. В этот момент хлопнула входная дверь.

– Я пришел, Анненька! – раздался юношеский голос.

Все, даже Николай, затаили дыхание. Анна обмакнула перо в чернильницу и, не колеблясь, поставила подпись.

– Вот что значит жить на пределе, граф Семенов, – сказала она решительно. Михаил склонил голову, молчаливо приветствуя ее решение. Девушка передала соглашение брату. Николай побагровел, встал и устремил на сестру полный ярости взгляд.

– Я намеренно сохраню это грязное соглашение в тайне, ради тебя, Аннушка, но я не подпишу его и не приду на венчание, – он направился к двери, но вдруг обернулся к побледневшей сестре, – я напишу тебе, но ноги моей не будет в Никольском, и я не приеду к тебе до тех пор, пока ты не будешь свободна.

Анна подняла голову, и Михаил увидел, что она плачет.

– Он изменит свое мнение, Аннушка, помни, что ты теперь Семенова, – сказал граф Афанасий, беря Анну за руку. «Господи, помоги ей», – подумал Михаил.

В дверях появился Дмитрий Озерский, копия своего отца в молодости. Михаил даже зажмурился. Но стоило юноше улыбнуться, как сходство исчезло. Улыбка Мити была полна солнечного света, юноша был похож на святого.

– Я видел его, Анненька, – прознес юноша, войдя в гостиную, – утром шел снег, но я точно его видел.

– Кого? – спросила Анна.

– Подснежника под старой яблоней, – сказал Митя, как о человеке.

Анна опустила голову и закрыла глаза. А когда открыла и увидела улыбку брата, на ее длинных ресницах, словно звезды, засверкали слезы.

– Я знала это, – прошептала она, – весна рано или поздно приходит.

Она была так молода и красива, так чиста! Михаил понял, что если не погибнет на службе у Императрицы, то ни за что не будет жалеть о том, что женился на Анне.

Глава 4

Анна чувствовала себя бесконечно одинокой, потерянной. «Что я сделала, – упрекала себя девушка, – войско Злодея рядом, он может занять город, разгромить Никольское и все, все, о чем говорится в соглашении, а я занимаюсь своими делами! Я ругаю брата за бессердечие, а, между тем, он пытается защитить обездоленных! Михаил по-своему борется против кровопролития – отпускает крепостных на свободу, чтобы они не ушли к Злодею. А я?» Анна схватилась за голову. Эти мысли вконец измучили ее, и тогда она сказала себе: «Перестань мучить себя. Ты единственная, кто может спасти семью. Если придет Злодей, мы все погибнем, нам не простятся ни дворянство, ни тайные дела Николая. Доказательством тому – дядя. Его уже, наверно, нет в живых… (Сердце Анны мучительно сжалось.) А если Злодея сюда не допустят, что будет с Митенькой, на что будет жить Николай? Я не хочу, чтобы они пошли по миру! Боже всемилостивый, не допусти этого! Я все правильно делаю, и хватит изводить себя. В конце концов, маменька просила позаботиться о наших мужчинах, и я делаю это!» Проговорив все это, Анна почувствовала уверенность в себе и смело посмотрела вперед.

За изгибом реки виднелись церквушки города. Никольское находилось не так далеко отсюда, можно было сократить расстояние, если идти не по дороге, еще грязной от недавнего дождя, а через поля. Через те самые поля, по которым она бегала босая еще ребенком. Она знала, где она находилась, только не знала, кто она теперь. «Господи, помоги и помилуй! Укрепи меня в моем решении!» – обратилась девушка к Создателю. Утренний ветерок приласкал лицо, отбросив со лба непослушные завитки, и полетел дальше играть в ветках плакучих ив, росших по берегу реки. Солнечные блики, отражающиеся в распускающихся листьях, рассыпались на множество ослепительных солнечных зайчиков, и глаза девушки внезапно наполнились слезами.